Про оперативных сотрудников полиции снимают «народные» сериалы, пишут книги, но «опера» работают и в системе исполнения наказаний. При этом они чаще всего остаются в тени в силу специфики своей работы.

ТАКАЯ РАБОТА

Старший оперуполномоченный оперативного отдела СИЗО-1, старший лейтенант внутренней службы Владислав Бирюков работает в системе исполнения наказаний четвертый год. Говорит, с детства знал, что будет работать в правоохранительных органах. Перед выпускными экзаменами в школе сотрудники ФСИН рассказали о работе. Юноша заинтересовался. Подал документы и поступил в Вологодский институт права и экономики ФСИН России. Признается, что учиться было интересно, но сложно. Особенно на первых порах тяжела была разлука с домом – как-никак больше тысячи километров.

В СИЗО-1 начинал работать заместителем начальника дежурного помощника начальника изолятора, а теперь – два года уже – проходит службу в оперативном отделе. Говорит, что о выборе профессии не жалеет. Да и, по словам старшего лейтенанта Бирюкова, пройдено уже много, чтобы повернуть назад.

Что, кроме знания законодательства, нужно оперативному сотруднику ФСИН? Владислав Бирюков считает, что в первую очередь – стальные нервы и выдержка. А еще – почти евангельское терпение: вести себя с заключенными нужно так, как хочешь, чтобы относились к тебе.

– Есть разные категории заключенных. Но нужно сразу поставить себя так, чтобы человек тебя уважал, – говорит старший оперуполномоченный Бирюков. – Будь перед тобой закоренелый преступник или случайно оступившийся – это всегда в первую очередь человек. Иногда, конечно, приходится брать себя в руки и даже переступать через себя, когда ты имеешь дело с обвиняемым в совершении тяжкого преступления. А иначе перегоришь, сломаешься, эмоционально не выдержишь. Эмоциональному и вспыльчивому человеку в системе ФСИН работать сложно. Поэтому опытные сотрудники не зря советуют: после трудового дня нужно выйти и оставить работу за порогом учреждения, разделять дом и работу.

Оперативный сотрудник уголовно-исполнительной системы должен, помимо оперативнорозыскной деятельности, быть и психологом, и воспитателем.

– Человек, когда попадает в замкнутое пространство, особенно если он ранее не отбывал наказание в виде лишения свободы, находится под давлением. Ключик к каждому свой, – уверен Владислав Бирюков. – Кому-то нужно выразить поддержку, комуто дать совет, как вести себя в учреждении. Потому что оперативный сотрудник – по большому счету, первый человек, с которым заключенный сталкивается в СИЗО. Нужно расположить его к себе, не оттолкнуть.

Основное отличие СИЗО от других учреждений ФСИН – в правовых статусах тех, кто там находится. Здесь можно встретить любые «категории»: подозреваемые, обвиняемые и осужденные. Содержатся в СИЗО-1 и мужчины, и женщины. Конечно, раздельно. Напомним, что женских исправительных колоний в Тамбовской области нет. Критерии по возрасту также различные – есть, в том числе, и подростки, достигшие возраста уголовного наказания, и пенсионеры.

Оперативник «на воле» выполняет рутинную работу по расследованию преступлений, за которыми так интересно наблюдать в кино: опрашивает свидетелей, обследует здания, помещения и транспортные средства, проводит наблюдение за людьми. Обывателю кажется, что в СИЗО доставляют уже «готового преступника», где он ждет решения суда. Но это не так.

– Вдобавок к преступлению, за которое гражданин задержан и по решению суда заключен под стражу, могут оставаться дополнительные преступные эпизоды, которые следствием или сотрудниками уголовного розыска остались не раскрытыми или не выявленными. Поэтому одна из приоритетных задач – выявление таких не раскрытых правоохранительными органами преступлений, – объясняет старший оперуполномоченный Бирюков. – Проводится работа по склонению к написанию явки с повинной. По прибытии в следственный изолятор гражданину доводятся требования действующего законодательства в условиях лишения свободы. Разъясняем, что если у него есть дополнительные эпизоды преступлений, ему «выгоднее» сообщить о них самому. Оперативный сотрудник – представитель и лицо власти и закона.

В какой-то степени, говорит Владислав Бирюков, заключенные должны бояться. Но не физической расправы, а неотвратимости наказания по закону. За истекший период текущего года нашим оперативным отделом оказано содействие правоохранительным органам в раскрытии более пятидесяти преступлений.

Еще одна задача оперативного сотрудника СИЗО – обеспечение безопасности самих заключенных и персонала учреждения. Находясь в замкнутом пространстве, заключенные могут планировать различные противоправные акции, нападения на сотрудников, побег. Нужно следить, чтобы заключенные не поддерживали связь с лицами, которые могут повлиять на ход следствия, и, конечно, не вступали в неслужебные связи с сотрудниками, не планировали каким-либо образом доставить запрещенные предметы.

ЗАКОН ЕДИН

Два года назад Верховный суд России признал неформальное объединение АУЕ экстремистской организацией и запретил его деятельность на территории страны. По всей России участники движения не раз совершали нападения на граждан, активно вовлекали в преступную деятельность несовершеннолетних. Не так остро, но проявилась эта проблема и в Тамбовскую области.

АУЕ трактуют по-разному: арестантское уголовное единство, арестантское уркаганское единство. Но проблема эта возникла не вчера. Владислав Бирюков говорит, что ей столько веков, сколько и первым тюрьмам на Руси. Не верить оперативнику оснований нет: он со школы увлекался историей и правоведением, занимался много лет активной поисковой работой.

– Сейчас в России эта деятельность считается экстремистской, и преследуются по закону: публичные призывы к ней, участие, вовлечение. За принятием закона последовала и правоприменительная практика. В ряде регионов уже были подобные прецеденты. В Тамбовской области тоже. Только оперативными сотрудниками следственного изолятора № 1 выявлено три преступления данной категории, по которым возбуждены уголовные дела, – рассказывает старший оперуполномоченный оперативного отдела СИЗО-1.

Такую деятельность в СИЗО-1 пытались развернуть два гражданина. Один – ранее судимый и уже отбывавший наказание в местах лишения свободы. Второй – ранее не отбывавший наказание, но долгое время содержащийся в СИЗО, пропитался тюремной субкультурой и стал принимать активное участие в данном экстремистском сообществе.

– Был организован комплекс оперативных мероприятий, направленный на документирование противозаконной деятельности. Было выявлено, что оба заключенных поддерживают субкультуру, ее традиции и постулаты, – объясняет старший лейтенант.

Кстати, быть так называемым «вором в законе» теперь тоже вне закона. Три года назад Президент России подписал соответствующий документ. Он вводит уголовную ответственность для тех, кто занимает высшее положение в преступной иерархии. Теперь за сам факт лидерства грозит до 15 лет лишения свободы. Поправки в Уголовный кодекс также ввели отдельную ответственность за участие в криминальных сходках.

Первое такое дело в этом году рассматривал Тамбовский областной суд. Фигурант «сел» еще в начале двухтысячных за дерзкое разбойное нападение. Ему было тогда чуть больше двадцати. Срок он получил значительный. Выйти на свободу он должен был в 2037 году.

За годы «отсидки» приобрел статус в уголовной иерархии, заручился поддержкой «вора в законе» из другого региона, в зону влияния которого входила наша область. Все это удалось выявить и пресечь оперативным сотрудникам ФСИН и ФСБ. Теперь «герой» снова в тюрьме и освободится не раньше 2047 года. Если оперативники не выявят новые эпизоды.

Преступление раскрыли и срок добавили, причем часть его осужденному придется отбывать не в исправительной колонии, а в тюрьме.

Напомним, тюрем в России всего восемь. Для человека непосвященного эти понятия абсолютно идентичны. Конечно, эта терминология соотносится с местами лишения свободы, но знак равенства между ними ставить нельзя. Тюрьмы – это учреждения, где заключенные содержатся в помещениях камерного типа и находятся в камерах практически постоянно, выходя оттуда лишь на прогулку в маленький дворик, практически в полной социальной изоляции.

Вообще за год «через руки» оперативного сотрудника СИЗО проходит в среднем до тысячи человек. Кто-то находится в следственном изоляторе до полугода. Кто-то проходит транзитом в другое учреждение ФСИН. И с каждым оперативный сотрудник должен побеседовать. Сейчас много приезжих из бывших союзных республик. С ними порой возникает языковой барьер. Иногда помогают находящиеся в СИЗО соотечественники, которые лучше владеют русским языком.

– Бывает, что заключенные ведут себя агрессивно. Но это чаще всего провокации, на которые ни в коем случае нельзя поддаваться, – говорит старший оперативный сотрудник Бирюков. – Я для них – лицо закона.

Юлия БУКОВСКАЯ.

Фото автора