"Наш город Тамбов" №89 от 24.11.2020

Что такое «экстремальная» психологическая помощь

Что происходит с психикой человека, когда он попадает в экстремальную ситуацию? Чем психологи могут помочь жертвам катастроф и их близким? Чем занимаются психологи МЧС, когда не происходит чрезвычайных ситуаций? Об этом журналист НГТ спросил психологов Главного управления МЧС России по Тамбовской области.

Плачь!

– Нет! – психолог Юлия Алаторцева решительно машет головой. – Я не буду рассказывать никаких конкретных историй. Каждая трагедия – это настолько личное, ко всем надо бережно относиться. Лично я бы не хотела прочитать свою историю в газете, даже в обезличенном варианте.

Юлия – психолог Тамбовского регионального управления МЧС. Вообще-то должность ее называется длинно и мудрено – старший психолог-инспектор отдела медико-психологического обеспечения управления материально-технического обеспечения главного управления МЧС по Тамбовской области. Она говорит, что даже «гражданские» коллеги не всегда понимают, чем занимаются психологи МЧС.

Конечно, психологи выезжают не на все происшествия, где требуется помощь сотрудников службы. Существуют определенные критерии, по которым руководство принимает решение - привлекать ли психологов к помощи пострадавшим и их родственникам.

– Мы, безусловно, выезжаем на происшествия, где есть погибшие или пострадали дети. Но каждая ситуация индивидуальна, – говорит Юлия Алаторцева. – Бывает, что мы приезжаем, но наша помощь не требуется. А может – наоборот.

Экстренная психологическая помощь – очень специфическое направление работы. Ведь психологам приходится иметь дело с теми, кто находится в острых стрессовых состояниях. Люди испытывают панику, страх, гнев, а часто и все сразу. Юлия Алаторцева говорит, что это очень мешает человеку адекватно воспринимать происходящее и взаимодействовать с теми, кто помогает ему самому или его близким. Простой пример. Спасатели приезжают на пожар, выводят людей из огня. Такие пострадавшие зачастую не осознают своих действий, мешают спасателям, кто-то даже рвется обратно. В этом случае психологи успокаивают их, уводят из «рабочей зоны».

– Мы помогаем пострадавшим и их близким запускать процессы по более «здоровому» сценарию. Когда человек теряет близкого, это очень сильный травматический опыт. Ведь никто из нас не готов к тому, что ушедший утром из дома любимый человек может не вернуться вечером с работы. Но, повторю, все ситуации индивидуальны. Если рядом с вами что-то случилось и у человека истерика, нужно замкнуть его на себе. Важно, чтобы он слышал и видел вас. В этом случае стоит отразить его чувства, вслух проговорить, что вы понимаете, как ему больно, страшно. Хорошо, если сможете получить ответную реакцию. Самое опасное, когда человек молчит.

Психолог говорит: самое лучшее, что может сразу снять напряжение и расслабить человека, – это слезы. Нужно, чтобы пострадавший или его близкие не замыкались, не носили горе в себе, а выплескивали его. По словам Юлии Алаторцевой, плач помогает запустить восстановительные процессы психики.

Единственное оружие

На приеме в кабинете у психолога непременный атрибут – удобное кресло или диван, приглушенный мягкий свет, благовония. В арсенале психолога МЧС – только слова, стакан воды, бумажные платки. Может, еще горячий чай и шоколадка.

– Брать с собой и давать пострадавшим медикаменты мы не имеем права, – разводит руками Юлия. – Наши люди очень сильные и стойкие. Они готовы все сами переносить, без помощи психолога. Особенно мужчины. Но специалист помогает решать проблемы быстрее и более продуктивно.

Психологи говорят, что, как правило, работать им легче с женщинами. Дело в том, что слабый пол потому и называют слабым, что поплакать для них – дело обычное. Мужчины более стойко воспринимают трагедии и к слезам не расположены. Поэтому и работать с ними сложнее. Однако если вовремя оказать грамотную помощь, мужчин тоже практически всегда удается вывести из стресса:

– Когда происходит трагедия, окружающие редко обращают внимание на мужчин, если они не пострадали физически. Ну, стоит он в стороне, курит, молчит. Пусть себе и стоит – не плачет же. Мужчина даже может решать какие-то вопросы, помогать другим, но внутри он глубоко травмирован. Если подойти к нему, разговорить, попытаться помочь, то совсем рядом окажутся и слезы, и страх.

Кадры решают все

Кстати, психологи МЧС работают не только с пострадавшими, но и с личным составом. И начинается эта работа с подбора кадров для службы.

– Кандидат проходит специальный психологический отбор. Мы сразу видим, насколько человек подходит на должность и насколько эта должность подходит ему. Обращаем внимание на все: память, внимание, уровень интеллекта. Играют роль и личностные характеристики человека: коммуникабельность, неконфликтность, доброжелательность. Ведь каждому, кто приходит в МЧС, предстоит работать в команде, – говорит Юлия Алаторцева.

Безусловная заслуга психологической службы в том, что среди спасателей и пожарных не встретишь суетливых, нервных, резких и грубых. Кажется, что все они на одно лицо - уравновешенные, доброжелательные, спокойные, работу выполняют четко и без лишней суеты. Но только самые близкие и коллеги-психологи знают, чего им это стоит:

– Мы следим, как меняется психологическое состояние наших сотрудников. Потому что работа у них стрессовая. Одна ситуация психологическое состояние меняет не сильно, но потом бывают вторая, третья, пятая, десятая. Получается накопительный эффект. И мы имеем профессиональное выгорание или посттравматическую симптоматику. Поэтому проводим регулярные профилактические осмотры. Мы делаем профессиональную жизнь человека более счастливой и приятной.

Чтобы поддерживать психологическое здоровье сотрудников МЧС, психологи проводят индивидуальные или групповые сеансы психологической поддержки. Занятия проходят в специально оборудованной комнате.

Самопомощь

Юлия Алаторцева работает психологом в МЧС четыре года с небольшим перерывом – уходила в сферу образования, но вернулась. Поняла, что здесь она по-настоящему нужна:

– Как любой нормальный человек, я не получаю удовольствия от чужого горя. Мне самой тяжело видеть людскую боль. Но как психолог я умею с этим справляться. В особо сложных ситуациях могу и сама обратиться к психологам. Когда ты знаешь, что помогаешь людям, твои собственные страхи уходят на второй план, отключаются.

Близкие, по словам Юлии, не до конца понимают ее работу. Конечно, выезды на происшествия, особенно ночные, безусловно, пугают и заставляют волноваться. Но сама она все личное оставляет за скобочками и мчится помогать тем, кому без нее сложно будет справиться с горем. Наверное, еще и поэтому Российская служба «экстремальной» психологической помощи – лучшая в мире.

Юлия БАРДАКОВА